Говорим - Брюгге, подразумеваем - Фландрия, говорим - Фландрия, подразумеваем - Брюгге.

Лозунг этот будет вполне справедливым. Безусловно, Фландрия славна не одним только Брюгге, но без него она, пожалуй, немыслима. А посему вполне правомочно утверждать: кто не был в Брюгге - не был и во Фландрии.

Фландрия... как много в этом слове! Фландрия - еще одна страна, подобная Нормандии. Великое государство средневековья, которого больше нет на карте, но которое существует. Вчитайтесь в страницы истории Западной Европы и вы едва ли найдете регион, где бы не оставили по себе память фламандцы. Да что запад Европы - задворки, по меркам XII-XIV веков! Фламандский след отчетливо просматривается в Леванте, где эти северяне навеки вписали свои имена в анналы крестовых походов. Первыми латинскими императорами Константинополя тоже оказались сыны Фландрии - Баудевейн и Генрик (Балдуин и Генрих). Баудевейн был графом Фландрии. От них, графов Фландрии, неотделима и судьба средневекового Брюгге, что в переводе с древнескандинавского означало всего лишь пристань - Bryggia.

Впрочем, название появилось много позднее, чем началась сага Брюгге.

Первым из просвещенных людей тут побывал Юлий Цезарь. В середине последнего века до РХ он громил здесь нервиев и менапиев. Судя по всему, именно по его приказу где-то на месте современного Брюгге построили первую крепость.

Но расцвет Брюгге приходится, конечно, не на эпоху античности, от которой тут не осталось ничего. Не будем забывать - Брюгге есть Фландрия. И именно графы Фландрии даровали Брюгге статус города. Было это при графе Дитрике в 1128 г. Великое событие для тогдашних жителей. Но через шесть лет произошло нечто посерьезнее - настоящее чудо. Не обошлось без божественного вмешательства. До того лет на протяжении примерно ста лет море постепенно отодвигалось от Брюгге, лишая смысловой опоры само его название, Пристань, и грозя сделать ненужным. И вдруг однажды после страшного шторма все изменилось. Словно бы сам собой возник канал, соединяющий новоиспеченный город с морем.

Так начался отсчет времени более чем трехсотлетнего Золотого века Брюгге - в ту пору одного из богатейших городов Западной Европы. В момент наивысшего расцвета население его достигало 200 000 чел., что почти вдвое больше, чем теперь. Редкий город Европы мог похвастаться таким размахом. Брюгге торговал со всем Светом. Особенно способствовали успеху давние связи Фландрии с Англией, откуда фламандские суконщики получали сырье для изготовления тканей.

Дружбу двух стран крепили не только коммерческие интересы, но и наличие общего врага - французской короны. На рубеже XIII и XIV веков казалось, что Франции вот-вот заставит англичан вовсе убраться с Континента, после чего просто проглотит Фландрию. Но беды не случилось. Далеко в Гаскони англичане удержались, а в 1302 г. на фламандской территории произошла Битва Золотых шпор, в ходе которой ополчение ткачей графства наголову разгромило французских рыцарей - непобедимую силу, по тогдашним европейским меркам. Прелюдией к сражению стала так называемая Брюггская Утреня, когда жители города устроили свою «варфоломеевскую ночь». Они резали всех, кто не мог без запинки произнести трудную для речевого аппарата француза формулу schilt ende vriend (щит и друг). Технология была отработана. Подобный вариант со все теми же французами провернули ровно за 20 лет до того на Сицилии, назвав мероприятие Сицилийской Вечерней.

Почти ровно через сто лет Фландрия досталась Бургундии - другому сопернику Франции, тогда униженной и растоптанной англичанами в Столетней войне. Именно с Бургундией и связан последний, самый яркий период блеска средневекового Брюгге. Жан Бесстрашный - сын фламандской графини и бургундского герцога - сделал Брюгге одним из центров власти. Могущество Жана равнялось могуществу иных королей, а то и превосходило его. В наш прагматичный век мы бы назвали его не Бесстрашным, а скорее, Безрассудным, но именно безрассудство почиталось тогда как одно из величайших достоинств рыцаря и некогда обошлось отцу Жана в кругленькую сумму - миллион золотых. За меньший выкуп туркам показалось просто неудобно отпускать на свободу сиятельного вожака крестоносцев, сына герцога Бургундии, угодившего к ним в плен прежде всего из-за собственного бесстрашия, или... безрассудства.

Жан был рыцарем до мозга костей. Какие великолепные турниры устраивал он в Брюгге! Туда съезжались дворяне со всей Западной и Центральной Европы. Там блистали французы, германцы, чехи, поляки и, конечно, англичане, проклинавшие скопидомство собственных королей - завзятых провинциалов на фоне щедрых и величественных государей Фландрии. Какой же жуткой дырой казалась им родина на фоне царственного Брюгге.
Да и сами бургундские герцоги любили Брюгге. Сын и тезка Бесстрашного, удостоившийся прозвища Добрый, не только жил в нем, но даже и умер там. Его наследник, Карл Смелый, хорошо известный нам по работам сэра Вальтера Скотта, затмил деяниями всех предков и всех правителей Фландрии. (Кстати, сюрном Карла, le Temeraire, в переводе означает как раз в том числе и Безрассудный.)

Времена менялись, и Карл лучше многих других понимал, что на рубеже последней четверти XV века одной спортивной доблестью на турнирах и куртуазным остроумием на пирах давнего врага не одолеть. А им, как нам хорошо известно из трудов того же классика, выступала тогда опять-таки Франция, оправившаяся после Столетней войны. Вековой противник французских королей и союзник Фландрии, англичане, поджав хвост, убрались с Континента. Англия захлебывалась кровью в Войнах Роз, где резались за власть Ланкастеры и Йорки, но Фландрия вместе с Бургундией вполне могла постоять за себя и без помощи с островов Туманного Альбиона. И снова Францию, казалось, ждал позор, если бы не союзники Луи XI, швейцарцы.

Карл Смелый располагал, наверное, самым лучшим артиллерийским парком в Европе того времени. Он сделал ставку на полевые орудия - новое и перспективное оружие. Швейцарцы атаковали плотным строем с длинными копьями наперевес - самоубийственная тактика перед лицом пушек. Беда только в том, что перезаряжались орудия тех лет крайне медленно, а швейцарцы, напротив, передвигались очень быстро. При этом каждый воин в строю знал, что лучше умереть с честью, чем жить и носить на себе пятно труса. Ведь рядом в строю стояли родичи, соседи и земляки. Словом, швейцарцы были настоящими дьяволами на поле боя. Карлу никак не удавалось выиграть у них, но все же Бог отводил беду в двух сражениях в 1476 г. Карлу удавалось уцелеть и собрать новые силы. Фортуна изменила герцогу лишь в начале следующего года. Разгром был полным. Сам Карл пал в поле. От великолепного герцога остался лишь труп, до неузнаваемости обглоданный лесным зверьем.

Эта смерть в районе столь далекого от Фландрии Нанси самым непосредственным образом отозвалась на судьбе Брюгге. 43-летний Карл не оставил наследников мужского пола, и все его «царство» досталось австрийским герцогам - дому Габсбургов. Так Фландрия растворилась в огромной европейской империи. Брюгге же ждала некогда отсроченная кара. Море вновь стало отдаляться от города - канал, соединявший город с «большой водой», начал заиливаться.

Происходило нечто весьма подобное тому, что отмечалось на протяжении столетия до судьбоносного 1134 г. Но на сей раз чуда не случилось. Бог отвернулся от жителей, ибо те, вместо того, чтобы бросить все силы на расчистку жизненно важной для них артерии, занимались выяснением отношений. Очень скоро тороватые купцы и спесивые хозяева ткацких цехов очутились на обочине жизни, а простые ткачи пошли по миру. Сотни и тысячи их просили милостыню у порогов церквей и богатых домов Антверпена и Амстердама. Брюгге удостоился горького имени Города Мертвых.

Процветание вернулось в Брюгге лишь в XX столетии. На сей раз все обстояло куда проще. Не нужно было ездить за моря налаживать связи, выгодно покупать и продавать товары. Зачем, если деньги стало возможным получить фактически не выходя из дома? Началась эпоха туризма. Сначала приезжал народ из соседних Франции и Англии, потом потянулись люди и из более отдаленных мест.

Сегодняшний Брюгге - великолепный аттракцион. Нет, там нет Диснейленда или каких-нибудь «американских горок», слово «аттракцион» означает нечто привлекательное - нечто такое, что тянет к себе людей. А Брюгге не может не звать - не влечь к себе. Он весь проникнут стариной, он, собственно, и есть старина. Он - скопище музеев, да и сам он по себе музей. Каналы - Брюгге, конечно же, одна из северных венеций, - церковь Крови Господней, бегинаж [см. Левен], снова каналы, госпиталь св. Иоанна.

Нет решительно никакого смысла перечислять все достопримечательности. Для того чтобы увидеть Брюгге во всей красе, надо поступить подобно героям фильма In Bruges («Залечь на дно в Брюгге»), то есть пожить там, походить по мостовым, покататься на лодочке по каналам, попить пива на площади перед старинными фасадами, подышать воздухом - воздухом седой старины, воздухом расположенного так близко Английского Канала (кое-где даже можно расплатиться фунтами стерлингов!).

Но если не хватает времени, не получается объять необъятное, надо все же... выбрать время, чтобы заглянуть сюда хоть на денек. Словом, не нужно отказывать себе в удовольствии и если уж не получается «залечь на дно» на фламандской Пристани, то стоит - ей-богу стоит! - хотя бы заглянуть сюда, чтобы попить пивка в Брюгге.
Экскурсия в Брюгге

«Жемчужина Фландрии», город Меммлинга и Ван Эйка, торговый центр европейского позднего средневековья.

Вы увидите:
            дозорную башню - Бефруа,
            Базилику Святой Крови,
            где хранится главная святыня города - кровь Христова,
            самую старую ратушу и самую старую дозорную башню Бельгии,
            живописные мосты и каналы,
            собор Богородицы,
            где хранится скульптура Микельанджело - Мадонна с младенцем
            и ещё многое, многое, многое...

Продолжительность до 12 часов  (включая свободное время, например, на обед, музеи и т.д.).

Стоимость экскурсий можно посмотреть здесь
Гид в Дюссельдорфе. Гид в Кёльне / Гид в Кельне. Экскурсии из Дюссельдорфа. Экскурсии из Кёльна.